Назад

Стрельба нырков

В конце пятидесятых и в начале шестидесятых годов в популярном журнале "Охота и охотничье хозяйство" проходила дискуссия о стрельбе нырковых уток на воде. Было высказано несколько гипотез о причинах парадоксальной неуязвимости этих птиц. Большинство респондентов сошлись на мнении, что утка успевает среагировать на щелчок курка и нырнуть прежде, чем до неё долетит дробовой снаряд. На этом дискуссия и закончилась.

В середине восьмидесятых мне часто приходилось охотиться на нырков, и у меня сложилось своё мнение о причинах их феноменальной реакции. Написать об этом меня побудила живучесть результатов той давней дискуссии, поскольку я несколько раз уже слышал от современных охотников ту же самую версию о щелчке курка. Что и говорить: гипотеза красивая. Но мой опыт говорит о том, что всё гораздо проще и не так невероятно.

Начну издалека: вам приходилось наблюдать свою реакцию на осечку ружья? Я не имею в виду эмоциональную сторону проблемы - понятно, что приятного в этом мало, - я говорю о рефлекторной реакции мышц при осечке. Человек, профессионально занимающийся спортивной стрельбой на стенде, меня поймёт: это только на первый взгляд выстрел кажется нехитрым действием, а на деле он далеко не сводится только к вскидыванию ружья к плечу и нажатию на курок. Выстрелу предшествует целая серия рефлекторных актов организма, начиная от обнаружения цели, вскидывания ружья, прицеливания и заблаговременной реакции мышц на воздействие отдачи оружия. Так вот: профессиональные стрелки-спортсмены именно тем и заняты, что, не смотря на рефлекторность и неосознанность своих реакций, пытаются в них разобраться и скорректировать их в лучшую сторону. Только тогда можно ожидать хороших результатов. Я не льщу себя надеждой, что дорос до отличного стрелка, да и на стенде я стрелял всего лишь однажды, но и, стреляя на охоте, я кое-какие открытия для себя сделал.

Как-то мне в руки попали от одного знакомого несколько десятков патронов, оставшихся от его покойного отца. На охоту я их брать не рискнул, а решил просто расстрелять по газетам. Несколько патронов при этом осеклось, и я открыл для себя неприятный факт: за какое-то мгновение до выстрела я проваливаюсь всем корпусом вперёд и компенсирую, тем самым, отдачу оружия. Во время выстрела я этого просто не замечаю, поскольку отдача оружия и моё "проваливание" взаимно гасятся. Во время охоты ещё и эмоциональный настрой не позволяет нормально контролировать свои физиологические реакции, поскольку и на охотах у меня случались осечки, но адреналин в крови просто не давал заметить "проваливаний". А судя по величине и силе рывка верхней половины корпуса охотника при выстреле, отдача оружия на самом деле гораздо больше, чем мы привыкли её ощущать. В этом каждый может легко убедиться, если вспомнит свой первый опыт стрельбы из ружья или имел неприятность ощутить отдачу от неожиданного, случайного выстрела. При первом в жизни выстреле начинающий стрелок ещё не обременён рефлекторными навыками противодействия отдаче, которая от этого кажется просто чудовищной и, порою, валит с ног юного стрелка. Точно так же болезненно воспринимается и случайный выстрел, поскольку мышцы просто не готовы к нему и никак ему не противодействуют.

Так вот, на мой взгляд, нырки просто видят рывок охотника, предшествующий выстрелу, в свою сторону и ныряют, мгновенно отреагировав на этот рывок. В природе они имеют дело с очень быстрыми хищниками и естественный отбор выработал у них такую реакцию. Насколько быстры хищники, каждый может убедиться, понаблюдав бросок борзой или удар сокола: и то, и другое едва улавливается глазом. Однажды на болоте я был свидетелем охоты перепелятника. Согласитесь, что перепелятник больше адаптирован к маневренному полёту, нежели к скоростному: короткие закруглённые крылья, длинный, широко раскрывающийся хвост. Я заметил, что он начал скрадывать стайку ласточек-береговушек и подумал, что хищник молод и глуп, раз решил попробовать поймать таких великолепных и скоростных летунов. Я не сомневался, что эта охота, кроме разочарования, ничего ему не принесёт. Ястреб скрытно подлетел к небольшой иве и сел в её ветках. Дождавшись налетевшей вдоль берега стайки ласточек, он вдруг оказался в самой её середине, и я едва успел заметить, как он, выбросив вперёд жёлтую лапу, цапнул птичку, а во второй лапе у него уже была ещё одна ласточка, которую я и не заметил, как и когда он успел поймать во время броска. Всё началось и закончилось в какие-то доли секунды и было похоже если уж не на чудо, то на эффектный фокус иллюзиониста. Нырки сталкивались с такими "иллюзионистами" на протяжении всей своей эволюции и выработали молниеносную реакцию именно на бросок хищника. Наше "проваливание", предшествующее выстрелу, они воспринимают, как такой же бросок. Именно на него они и реагируют, а уже только потом происходит щелчок курка, выстрел и всё остальное. В этом легко убедиться, если скрасть нырков незаметно: стрелять их становится не сложнее обычной утки на воде, а звуки курка и выстрела при этом никуда ведь не исчезают. Просто на них-то среагировать у них не хватает ни времени, ни "ума". Сами по себе эти звуки воспринимаются ими как обычный природный фон: гром, шум ветра и т.д. Очень часто происходит так: дробь, поразившая их товарку и хлестнувшая по воде, пугает их, и они ныряют, но быстро появляются на поверхности, поскольку не могут идентифицировать опасность. Больше того: если утки находятся, а так чаще всего и бывает, ближе к противоположному берегу водоёма, чем к стрелку, которого они не видят, то эхо выстрела, отразившись от противного берега и достигшее их ушей позже самого выстрела, заставляет их плыть к охотнику. Звук выстрела и напугавшую их дробь они ещё могут как-то связать друг с другом, поэтому, несколько напуганные, и предпочитают отдалиться от берега, принёсшего им запоздалое эхо. Но на второй и, если повезёт, последующие выстрелы они реагируют с таким же запозданием, как и на первый. Следовательно, они реагируют не на звуковой раздражитель, а на зрительный: хлестнувшую по воде дробь. В случае со стоящим открыто стрелком они ведут себя точно так же: реагируют они вовсе не на звуки, которые являются для них, всего лишь, малозначимым фоном, а на резкий выпад охотника в их сторону, предшествующий самому выстрелу.

Нырки - простодушны, глупы и доверчивы. Надеясь на скорость и силу своей реакции, они не склонны впадать в панику и уносить ноги. К тому же вода представляется им более надёжным убежищем от врагов, нежели воздух. Если нырок не ранен, то складывается впечатление, что он, отдалившись на некоторое расстояние от охотника, как правило, не большее дальнего дробового выстрела, просто плавает, чувствуя своё превосходство. Если берег, на котором вы стоите, или ваша лодка позволят вам занять позицию для стрельбы лёжа, то эта игра тут же закончится перевернувшимся вверх ногами добытым нырком. Стреляя лёжа, вы перестаёте дёргаться в сторону нырка, а на звук курка и выстрела он среагировать не успевает, да и не собирался. Из очень спортивной, но безрезультатной, эта стрельба тут же превращается в заготовку мяса и становится не труднее отстрела домашней утки. Познав её тонкости, я перестал охотиться на нырков.

Чикин Александр
г. Казань, 2002 г.

Назад